В субботу на пятой неделе Великого поста святая Церковь торжественно возглашает молебное пение акафиста, или благодарственной похвалы Пресвятой Богородице. Вследствие этого и сам праздник называется «Похвала Пресвятой Богородице»; данное название используется уже в древнерусских летописях.
Считается, что Акафист Богородице появился после 626 года, когда Константинополь осаждали персы. Во время осады народ искал защиты в храмах Божиих, день и ночь умоляя Усердную Заступницу спасти свой город, а патриарх Сергий носил на руках своих икону Пресвятой Богородицы по городским стенам. После чудесного избавления города и было составлено данное песнопение, прославляющее Богородицу.
При этом основой Акафиста был кондак Благовещению, который состоял из 24 икосов; считается, что патриарх Сергий Константинопольский добавил в каждый икос через один по 12 херетизмов в каждый (херетизмы – воззвания «Радуйся…» (греч. «хэре»), являющиеся отличительной чертой Акафиста). Сам же кондак появился столетием раньше и был, возможно, составлен преп. Романом Сладкопевцем. После же добавления «херетизмов» кондак Благовещению превратился в песнопение нового жанра – Акафист (само слово «акафист» означает «неседальный», то есть молебное пение, совершаемое стоя).
Впоследствии в VIII веке во время очередного спасения Константинополя (возможно, после осады арабами) появился кондак «Взбранной Воеводе…», который изначально был независимым песнопением, однако потом вошел в состав Акафиста. Таким образом, в VIII веке Акафист приобрел свой современный вид.
Праздник Похвалы Богородицы в 5-ю субботу Великого поста возник в IX веке и впервые упоминается уже в Типиконе Великой церкви. Есть объяснение, что закрепление Акафиста за 5-й субботой поста произошло уже после того, как в четверг стали совершать службу Великого канона. Обе службы объединяет их историческая связь с Константинополем: служба Великого канона связана с памятью о землетрясении, Акафист – с избавлением от персов. Получается, служба Великого канона как бы «притянула» к себе службу Акафиста, так что в итоге образовалась 5-я седмица – условная «седмица Константинополя».
О шествии за Христом.
Во время Великого поста в церкви, в основном, читается послание «К Евреям». Сын Божий в первую очередь «пришел к Своим» (Ин.1:11), к тем, кому было «вверено слово Божие» (Рим.3:2), кому Бог «многократно и многообразно» говорил «в пророках» (Евр.1:1). И они должны были узнать пришедшего Мессию, Христа, Спасителя. «Разве Израиль не знал»? (Рим.10:19), – вопрошает Апостол. Господь говорит: «Исследуйте Писания»: «они свидетельствуют о Мне» (Ин.5:39). И: «если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне» (Ин.5:46). С такой определенностью говорит Господь!
А действительно, вспомним, что когда Моисей пересказывал народу о том, как строить скинию собрания, ковчег завета, жертвенник и другие священные предметы, он передал и такие Божьи слова: «Смотри, сделай их по тому образу, который показан тебе на горе» (Исх.25:40).
Что же показано было Моисею? Неужели только то, что он потом повелел выполнить из дерева, металлов, и тканей? Кажется, нечто большее, потому что именно он со знанием и пониманием говорил на Фаворской горе с Господом «об исходе его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме» (Лк.9:31). А все созданное по его повелению руками мастеров призвано было устремлять сердца к этому будущему «исходу».
И Ветхозаветное богослужение вводило народ в тайну искупления. Слова: «священник», «жертва», – были привычными и понятными. Ветхий Завет пронизан потоками крови жертвенных животных. Но, вместе с тем, он пронизан и ощущением недостаточности этой крови для очищения человеческих грехов. «Рукотворенное святилище» было устроено только «по образу истинного», в которое вошел уже Сам «Христос». И Он уже не как ветхозаветный «первосвященник входит во святилище». Тот входил «с чужою кровью». А Христос «явился для уничтожения греха жертвою Своею.
И как человекам положено однажды умереть, а потом суд, так и Христос, однажды принеся Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих, во второй раз явится не для очищения греха, а для ожидающих Его во спасение». А заповедь о субботе должна была возводить души ко дню вечного покоя и блаженства. Она была знамением между Богом «и сынами Израилевыми на веки, потому что в шесть дней сотворил Господь небо и землю, а в день седьмой почил и покоился» (Исх.31:17).
И только сквозь Ветхий Завет и могло прозвучать свидетельство, сказанное Иоанном Крестителем своим ученикам: «Вот Агнец Божий, Который берет на себя грех мира». И те ученики, которые усвоили дух Ветхого завета и чаяли того, к чему была устремлена вся ветхозаветная история, молча «пошли за Иисусом» (Ин.1:37), как за агнцем, назначенным в жертву. Пошли, чтобы и за них пролилась Его жертвенная кровь.
И мы, просвещенные Божественным писанием, тоже должны со страхом Божиим и верой идти за Ним, к Его страстной седмице. Чтобы Его жертвенная кровь очистила и наши кающиеся души, и не пролилась бы мимо, на землю, на попрание людям и на посмеяние диаволу.
Протоиерей Вячеслав Резников
(58)