В начале сороковых годов, в одной из южных губерний России, случилось следующее замечательное событие, о котором тогда же одно достоверное лицо письменно сообщило покойному старцу Оптиной пустыни батюшке отцу Макарию.
Жила там вдова, по происхождению своему принадлежавшая к высшему сословию, но вследствие разных обстоятельств доведенная до самого бедственного и стесненного положения, так что она с двумя молодыми дочерями своими терпела великую нужду и горе и, не видя ниоткуда помощи в своем безвыходном положении, стала роптать сперва на людей, потом и на Бога.
В таком душевном настроении она заболела и умерла. По смерти матери положение двух сирот стало еще невыносимее. Старшая из них также не удержалась от ропота, и также заболела и умерла. Оставшаяся младшая дочь до чрезмерности скорбела, как о кончине матери и сестры и о своем одиночестве, так и о своем крайне беспомощном положении, и наконец, также тяжко заболела. Знакомые ее, принимавшие в ней участие, видя, что приближается ее кончина, предложили ей исповедаться и причаститься Святых Таин, что она и исполнила; а потом завещала и просила всех, чтобы, если она умрет, ее не хоронили до возвращения любимого ею духовника, который в то время, по случаю, был в отсутствии.
Вскоре после сего она и скончалась, но ради исполнения ее просьбы не торопились с ее похоронами, ожидая приезда означенного священника. Проходит день за днем; духовник умершей, задержанный какими-то делами, не возвращается; а между тем, к общему удивлению всех, тело умершей нисколько не подвергалось тлению, и она, хотя охладевшая и бездыханная, более походила на уснувшую, чем на мертвую.
Наконец, только на восьмой день после ее кончины, приехал ее духовник, и, приготовившись к служению, хотел похоронить ее на другой день, по кончине ее уже девятый. Во время отпевания неожиданно приехал, кажется из Петербурга, какой-то родственник ее, и, внимательно всмотревшись в лицо лежавшей в гробу, решительно сказал: «Если хотите, отпевайте ее, как вам угодно; хоронить же я ее ни за что не позволю, потому что в ней незаметно никаких признаков смерти».
Действительно, в этот же день лежавшая во гробе очнулась, и когда ее стали спрашивать, что с ней было, она отвечала, что она действительно умирала и видела исполненные неизреченной красоты и радости райские селения. Потом видела страшные места мучения, и здесь, в числе мучимых, видела свою мать и сестру. Потом слышала голос: «Я посылал им скорби в земной их жизни для спасения их; если бы они все переносили с терпением, смирением и благодарением, то за претерпение кратковременной тесноты и нужды сподобились бы вечной отрады в виденных тобою блаженных селениях. Но ропотом своим они все испортили; за это теперь и мучатся. Если хочешь быть с ними, иди и ты, и ропщи». С этими словами умершая возвратилась к жизни.
Дело спасения нашего требует на всяком месте, где бы человек ни жил, исполнения заповедей Божиих и покорности воле Божией. Этим только приобретается мир душевный, а не иным чем, как сказано в псалмах: Мир велик у любящих закон Твой, и нет им преткновения (Пс. 118:165). А ты все ищешь мира внутреннего и успокоения душевного от внешних обстоятельств.
На земле предписано нам иметь скорбные испытания, как сказано Самим Господом: в мире скорбны будете (Ин. 16:33). Слова эти ясно показывают, что хотя все места целого мира исходи, а безскорбного положения нигде не обрящешь; везде потребно будет и смирение, и терпение, и неосуждение других. Только этими духовными средствами приобретается мирное устроение души, соразмерно тому, насколько мы будем простираться к смирению и долготерпению и неосуждению других.
Другого средства для получения мирного устроения душевного, кроме исполнения евангельских заповедей Божиих, изобрести невозможно. Евангельские же заповеди требуют, во-первых, смиренного терпения и перенесения всех искушений, по сказанному: Терпением вашим спасайте души ваши (Лк. 21:19) и Претерпевший же до конца спасется (Мф. 10:22), чтобы никого не судить и никого не осуждать, а всех оставлять на суд Божий и предоставлять их собственной воле. Так как только один и есть Судия живых и мертвых, пред Которым каждый из нас от своих дел или прославится, или постыдится.
Уже тем одним дороги для нас скорби и болезни, что ими только одними и можно достигнуть вечно безскорбной, светлоблаженной жизни на небесах. Об одном только должно нам позаботиться, чтобы безропотно переносить их.
Из писем преподобного Амвросия Оптинского
«Благовестник» №28, 2011 г.
Из книги «Монастырский благовестник. Том 2»
(90)