Русская Православная Церковь в субботу перед днем памяти святого Димитрия Солунского вспоминает всех воинов, погибших за веру и отечество на поле брани, а также всех умерших скоропостижной смертью, которые не были напутствованы в жизнь вечную молитвами святой Церкви.
Димитриевская суббота, бывшая первоначально днем поминовения православных воинов, установлена великим князем Димитрием Иоанновичем Донским. Одержав знаменитую победу на Куликовом поле над Мамаем, 8 сентября 1380 года, Димитрий Иоаннович, по возвращении с поля брани, посетил Троице-Сергиеву обитель.
Преподобный Сергий Радонежский, игумен обители, ранее благословил его на брань с неверными и дал ему из числа братии своей двух иноков — Александра Пересвета и Андрея Осляблю. Оба инока пали в битве и были погребены у стен храма Рождества Пресвятой Богородицы в Старом Симонове монастыре. Совершив в Троицкой обители поминовение православных воинов, павших в Куликовской битве, великий князь предложил Церкви творить это поминовение ежегодно в субботу перед 26 октября (память святого Димитрия Солунского) — день тезоименитства самого Димитрия Донского.
Велика была радость победы, но во многие тысячи православных семей пришла горечь утрат и этот родительский день стал на Руси по сути вселенским днем поминовения. Впоследствии, православные христиане стали в этот день творить память не только православных воинов, за Веру и Отечество жизнь свою на поле брани положивших, но — вместе с ними — и всех, вообще, своих усопших.
В этот день, как и в другие родительские дни, православные христиане молятся об упокоении душ почивших людей, преимущественно родителей. Но Димитриевская суббота несет в себе еще особый смысл: установленная после Куликовской битвы, она напоминает нам о всех тех, кто погиб, пострадал за Православие.
В Димитриевскую родительскую субботу традиционно посещают могилы почивших родных, в церквях и на кладбищах служат панихиды и заупокойные литии, устраивают поминальные трапезы.
В этот день, как и в другие родительские дни (на мясопустную и Троицкую субботы, в субботы 2-й, 3-й и 4-й седмиц Великого поста), православные христиане молятся об упокоении душ почивших христиан, преимущественно родителей. Но Димитриевская суббота несет в себе еще особый смысл: установленная после Куликовской битвы, она напоминает нам обо всех тех, кто погиб, пострадал за православную веру.
Молитва за усопших – это наша главная и неоценимая помощь отшедшим в мир иной. Покойник не нуждается, по большому счету, ни в гробе, ни в могильном памятнике, ни тем более в поминальном столе – все это есть лишь дань традициям, пусть и весьма благочестивым. Но вечно живая душа умершего испытывает великую потребность в постоянной молитве, ибо не может сама творить добрых дел, которыми была бы в состоянии умилостивить Господа.
Даждь ми память смертную
Всегда помни, человече, о смерти и изменении всех вещей — и никогда безумно не привяжешься к настоящему. Помни последняя твоя, и во веки не согрешиши, говорит Сирах. Помни, что по смерти настанет иной век, иное пребывание, и будь готов. Готовый на смерть усердно будешь поспешать с добродетельным исправлением.
Помни страшное и трепетное предстание судищу Христову, где царь и князь, воин и гражданин, богатый и убогий — все равно и безпристрастно будут истязаны, все будут в страхе и трепете, все дадут ответ даже за праздное слово, даже за самый малый дурной помысл. Всяко помышление человеческо исповестся тебе, говорит пророк. Ничего там не оставят без истязания и наказания. Ничто скверное и нечистое не войдет в царство небесное, говорит Господь (Апок.21).
Всуе мятется всяк человек, живый, сокровиществует и невесть, кому соберет я, говорит пророк (Пс.38). Воистину всуе (напрасно) суетится тот, кто собирает сокровища на земле, ибо не знает, кому их оставить, не ведает, кто будет наследником их. Блажен тот человек, который все свое сокровище, все свое богатство, все свое упование возлагает на Бога! Таковый собирает сокровища небесные, идеже ни червь, ни тля тлит, идеже татие не подкопывают, ни крадут: идеже сокровище ваше, там и сердце ваше будет, говорит Господь (Мф.зач.17).
Не думай, что смерть далеко, что еще не скоро и не сейчас умрешь, но помышляй, что она уже близь тебя: секира смертная лежит при корне жизни твоей, судилище — при дверях, гроб — пред очами, земля готова, в которую ты пойдешь. Не думай, что иные только умирают, а ты не умрешь. Кто поживет, и не узрит смерти? говорит пророк (Пс.88). Умерли пророки, умерли патриархи, апостолы, святители, умерли мученики, преподобные — умерли все святые. Умерли великие князья, вельможи, цари — и все жившие от века умерли… Ты ли один только так и останешься — не умрешь? Не будь безумен и слеп: что видишь на других, то непременно будет и с тобою.
Прежде видимой смерти умирай невидимо для греха: умерщвляй плотские похоти разумом — да оживешь духом для Господа; отрывай сердце твое от земного пристрастия — да будешь вместилищем для Духа Святого, дабы быть тебе уверенным в своем спасении и во время исхода сказать с дерзновением: готово сердце мое, — воспою и пою во славе моей (Пс.56). Будучи рожден от тления и греха, ты иначе не освободишься от тления и греха и не перейдешь к вечной жизни, как только смертью и разлучением.
Итак, прежде всеобщего воскресения старайся — безгрешием и безстрастием — воскресить душу свою, умершую грехом и страстями, чтобы быть всегда живым для Господа. Так воскресши духом, ты уже не убоишься временной смерти плотию, а — напротив — сам возжелаешь ее, чтобы всегда быть с Господом; во время же всеобщего восстания из мертвых как светозарный луч просияешь — силою внутри тебя сущей благодати и отвне принятием нетленной плоти.
Смерть для добрых не есть зло, но освобождение от страстей и безпрепятственное соединение с духом и сожитие с Господом. Жить во плоти и терпеть борение страстей весьма тяжело для души. Ты не бойся смерти, только будь готов к ней в безгрешии. Если готов будешь к смерти, то не убоишься смерти. Если возлюбишь Господа всем сердцем, то сам возжелаешь ее. Не бойся ты смерти плотию; только всячески береги себя от греха и отлучения от Бога.
Не нахожу другой большей муки, как страстное греховное связание и от Бога отчуждение; не нахожу и иного лучшего царства небесного, как освобождение от страстей и соединение с Господом — любовию. Не боялся сей смерти тот, кто говорил: изведи из темницы плоти и страстей душу мою — исповедатися имени Твоему (Пс.141). Ибо плоть и насилование страстей есть немалые мрак и тьма. Что есть смерть? Совершенное от Бога отчуждение. А что есть жизнь? Совершенное к Богу присоединение.
Святитель Димитрий Ростовский
«Благовестник» №42, 2007 г.
Из книги «Монастырский благовестник. Том 2»
(48)